востоковедение
XXI века
мировой экономики
и мировой политики
В условиях разрастания украинского кризиса роль Китая и его мировое влияние явно усиливается. В каком направлении пойдет этот процесс, что он будет означать для России и всего мирового сообщества? Поможет ли нам китайский политико-дипломатический и экономико-технологический ресурс для минимизации эффекта западных санкций? Насколько украинские события повлияют на КНР в плане активизации ее политики в Юго-Восточной Азии, Тайваня, спорных островов Южно-китайского моря (ЮКМ)? Чтобы ответить на все эти вопросы, видимо, потребуется целая серия статей. Пока попытаемся дать хотя бы общую зарисовку проблем в текущих китайско-американском и российско-китайском измерениях.
Китай – США: два сценария. К кому присоединится Пекин?
В сложившемся китайско-американском противостоянии в условиях объявленного Западом против России «крестового похода» в связи с украинскими событиями просматриваются, как минимум, два дальнейших сценария. Первый вариант связан с возможным ослаблением китайско-американских противоречий и переходом двусторонних отношений в новое качество, включая более лояльное отношение Китая к Америке и частичное дистанцирование его от России. Неким фоном является начавшийся процесс давления Запада на Китай, попытка подключения его к антироссийским санкциям, а также перераспределение сил и внимания США и их союзников с чувствительных для КНР восточноазиатских регионов на Восточную Европу и открывающиеся дополнительные возможности для активизации Китая в отношении Тайваня, спорных островов в ЮКМ и пр.
Принципиально важным в рамках данного варианта для США будет достижение некоего негласного китайско-американского компромисса о предоставлении «свободы рук» КНР в Восточной и Юго-Восточной Азии в обмен на присоединение Пекина к западному антироссийскому лагерю. На наш взгляд, цена такого компромисса и для Вашингтона, и для Пекина в настоящее время выглядит чрезвычайно высокой и, скорее всего, в рамках данного сценария возможны иные варианты развития китайско-американского диалога.
Второй связан с сохранением и даже ухудшением китайско-американской «конфликтной повестки». На данный прогноз работают базовые экономико-технологические и геополитические противоречия Вашингтона и Пекина, которые после начала российской военной операции на Украине никуда не исчезли. Радикальный шаг России обострил глобальное противоречие между «американским» и «российско-китайским миром», которое до этого усиленно пряталось за фразами о глобализации, гармонии, равноправии и открытости. Очевидно, что за российской специальной операцией скрывается война более глобальная, за будущую архитектуру международных отношений, в которой ставки будут более высокие. Либо «де-юре» и «де-факто» сформируется некая новая ялтинско-потсдамская система, в которой будет несколько параллельных сегментов, включая признанный Западом российско-китайский со своими «сферами влияния», границами и нарративами. Либо победит глобальная западная/американская версия, расширенный вариант начала 1990-х годов, исключающий иные (многополярные) альтернативы.
Оба сценария дальнейшего развития отношений Пекина и Вашингтона предполагают сохранение внутренней конфликтности, но второй вариант (усиление китайско-американских противоречий) выглядит более реальным, учитывая качественные и необратимые изменения, произошедшие не только в структуре китайско-американских отношений, но и в глубинной ментальности правящей элиты Китая.
50-летний эффект Генри Киссинджера. Что выгоднее Китаю?
На вероятность второго сценария работает и новейшая китайско-американская история. Пять-шесть лет назад большинство китайцев свято верило в свою способность все уладить с американцами на основе гармонии, мира, развития и «взаимного выигрыша». Однако бывший президент США Д. Трамп не только создал необратимые эффекты «торговой войны» и процессов decoupling «расцепки», но и фактически открыл Китаю и всему миру «геополитические карты» США. Выяснилось, что американское руководство, независимо от партийной принадлежности, не рассматривает его даже в качестве второй, третьей или четвертой державы в мире, не допускает самой мысли о китайском экономико-технологическом и геополитическом присутствии рядом с собой. И единственно «правильный» сценарий для Поднебесной, по их мнению, это наказание «авторитарного режима» и вывод его на периферию мирового развития.
Другой более ранний исторический случай произошел ровно 50 лет назад, когда состоялся визит Р. Никсона в КНР (21–28 февраля 1972 г.), положивший начало созданию известного китайско-американского «альянса», направленного тогда против Советского Союза. Китайские эксперты сегодня с тревогой спрашивают, а не произойдет ли некий «remake» проекта Г. Киссинджера[1] и не предложат ли американцы России некие геополитические «дары» в обмен на его отход от Китая. С учетом текущих событий на Украине можно на 101% сказать, что США кроме новых санкций и других подлостей России уже точно ничего не предложат и на российском направлении подобный «remake» абсолютно исключен.
Возможен ли он в китайском варианте? Российские эксперты также обсуждают варианты возрождения такого гипотетического «союза» против России. При этом доминирует подход о невозможности его создания. Ведущий российский китаист Александр Ломанов справедливо считает, что «накопленный тридцатилетний капитал доверия и поддержки России и Китая будет работать в пользу того, чтобы не вставать на сторону Запада ради каких-либо возможных выгод…Китайское руководство, – подчеркивает он, – понимает, что очень легко можно испортить отношения с Россией, ничего не выиграв на Западе. Выгоднее быть сдержанным».[2]
(продолжение следует)
[1] Генри Киссинджер в 1972 г. занимал должность советника по национальной безопасности США, был автором идеи сближения США и КНР на антисоветской основе
доктор исторических наук профессор
Комментарии
Добавить комментарий