востоковедение
XXI века
мировой экономики
и мировой политики
В условиях специальной российской военной операции Пекин 26 февраля 2022 г. официально изложил позицию китайского МИД из пяти пунктов, включая уважение территориальной целостности любых государств, учет законных российских требований безопасности, нарушенных расширением НАТО на Восток, поддержку дипломатических усилий Совета Безопасности ООН (СБ) и др.[1] 7 марта министр иностранных дел КНР Ван И на пресс-конференции сделал особый акцент на прочности российско-китайского партнерства и не направленности его против третьей стороны.
Очевидно, что Китай исходит из более ранних, выработанных сразу после 2014 года (воссоединения Крыма с Россией), официальных установок и подходов по украинскому вопросу – строгое сохранение формально-нейтральной позиции в целом по конфликту на Украине, его территориальной целостности, включая непризнание Крыма и соответственно, признанных Россией 24.02.2022 года Луганской Народной Республики (ЛНР) и Донецкой Народной Республики (ДНР).
При этом российско-китайская основа партнерства не только полностью остается, но и в отдельных компонентах (военно-техническое сотрудничество, совместное военно-морское и воздушное патрулирование в чувствительных зонах западной части Тихого океана, формирование энергетического альянса, увеличение торговли и пр.) даже усиливается.
Китай оказывает политико-психологическую поддержку России, включая критику и неприятие антироссийских санкций. Китайские дипломаты в своих инстаграмах публикуют истории американских агрессий и вмешательства США во внутренние дела за последние семьдесят лет в 37 странах мира, начиная с корейской войны 1950–1953 гг., открыто говорят, что истинным виновником украинской трагедии являются США и др. Что касается китайских социальных сетей, то там уровень поддержки и симпатий России и лично президенту В.В. Путину просто зашкаливает.
Возможно, что на уровне ООН России хотелось бы получить от Китая более активную поддержку, чем голосование в формате «воздержался», включая использование инструментов «против» и «вето», особенно на заседаниях Совета Безопасности, а также на грядущих непростых форумах G-20, АТЭС, других институтов глобального управления.
Будет ли военный союз при лобовом столкновении с США?
Совместное заявление В.В. Путина и Си Цзиньпина, сделанное до российской военной операции в олимпийском Пекине 4 февраля 2022 г., сегодня приобретает особую значимость для России. Тогда было достигнуто общее понимание безопасности и российских «красных линий» в Европе. «Китайская сторона, – говорится в заявлении, – поддерживает выдвинутые Российской Федерацией предложения по формированию долгосрочных … гарантий безопасностей в Европе»[2].
Сегодня это означает, что кроме китайского нейтралитета существует и сложившаяся российско-китайская евразийская зона стратегической обороны от западной части Тихого океана до западных российских границ. И российская специальная операция на Украине абсолютно не меняет эту позицию Китая.
Базовый договор РФ и КНР 2001 года «О добрососедстве дружбе и сотрудничестве», продленный на пять лет, который не является союзническим, позволяет интерпретировать отдельные его статьи, например, ст. 9 о «взаимных консультациях» сторон в случае угрозы со стороны третьей державы[3]. При этом даже в нынешних экстремальных условиях этот договор не планируется переформатировать в союзнический. Гипотетически это может произойти только в случае лобового, полномасштабного военного столкновения либо России с США, либо Китая с США. Любые иные конфликтные варианты на Украине, в Центральной Азии, в Южно-Китайском море или вокруг Тайваня исключают подобный сценарий.
Два сценария. Как не превратиться в «младшего брата»?
Экономическая часть китайской помощи – самая противоречивая для России. Стратегически на перспективу просматриваются две тенденции. С одной стороны, появляется спасительная возможность перестройки российской экономической модели с западно-ориентированной на китайско-ориентированную структуру, что позволит в конченом счете выйти из-под западных санкций и сформировать иную, независимую от Запада. При этом Китай становится и основным потребителем российских товаров, ресурсов, услуг, и основным поставщиком своих экономико-технологических, инвестиционных, промышленных товаров и услуг в Россию.
С другой стороны, в этой трансформации кроется и определенная угроза, связанная с дальнейшим усилением российско-китайской экономической асимметрии в сторону Поднебесной, формированием экономической зависимости, которая на каком-то этапе может перетечь и в политическую.
Ведущий российский востоковед и военный аналитик Василий Кашин считает, что с учетом сокращения торговли с Южной Кореей и Японией, дальнейшего снижения значимости Европы, переориентация на Китай произойдет в течение года-двух и позиции Китая стратегически будут укрепляться. «После введения экстремальных санкций против России, – отмечает он, – у США не останется инструментов сдерживания, кроме военных. Соответственно, значительные американские военные силы будут привязаны к Европе и не смогут быть применены для сдерживания Китая в Азии»[4].
На наш взгляд, учитывая начавшийся процесс странового сужения российского поворота на Восток до китайских рамок, Россия неизбежно будет идти по пути «экономической китаизации». Других вариантов у нее пока нет. Тактически необходимо максимально использовать китайский ресурс для смягчения удара, а стратегически сохранять общий баланс на основе паритета между российским военно-стратегическим и китайским экономико-технологическим потенциалами. Это позволит на перспективу не превратиться в «младшего брата» Поднебесной.
Энергетика, инвестиции, банки, валюта. Произойдет ли «китаизация» российской экономики?
В настоящее время экономическая помощь Китая может частично минимизировать западный санкционный удар на следующих треках:
- в двусторонних энергетических опциях, которые в газовом (трубопроводный газ и СПГ) и нефтяном сегментах в текущем году увеличатся в разы;
- торговых сделках в национальных валютах (рубль – юань), включая состыковку в ближайшее время китайской Трансграничной Межбанковской Платежной Системы (CIPS) и российской системы финансовых сообщений (СПФС), а также расширения китайской международной системы UNION PAY, ее кооперация с картами МИР;
- в сохранении доли российских золотовалютных резервах в юаневых активах ($130 млрд.);
- постепенном заполнении китайскими инвесторами и акционерами пустеющих «окон» и долей в СП западных (европейских), японских, южнокорейских и других корпораций, расширении производства и поставок китайского автопрома, электроники, промышленного, энергетического и иного оборудования;
- транспортно-логистической перестройке и «открытии» российского Дальнего Востока в плане создания дополнительных «коридоров» и площадок на преференциальной и не преференциальной основе.
Очевидно, что быстрого эффекта от формирующихся сегодня новых треков и проектов ожидать нельзя. В российско-китайском формате, с одной стороны, сохраняются старые препятствия и проблемы (узость российского внутреннего рынка, незаинтересованность китайских инвесторов, бюрократические и налоговые барьеры и пр.), а с другой, добавляются новые «санкционные» проблемы.
Так, китайская система международных транс-банковских операций CIPS в плане информационной кооперации сама завязана на SWIFT и ее стыковки с российской СПФС будут, пока, видимо, ограничены. Часть китайских коммерческих банков – «Industrial and Commercial Bank of China» и «Bank of China» – уже блокируют деятельность российских банков в долларовых сделках, боясь попасть под американские санкции и пр. Инфраструктура дальневосточных портов (Находка, Зарубино и др.), трансграничные переходы уже не справляются с растущим валом китайских товарных потоков при старой логистике.
При этом, процесс «китаизации» западных и азиатских долей в российском энергетическом, минерально-ресурсном, сталеплавильном и угольном бизнесе – дело чрезвычайно сложное и длительное, включая международно-правовую, судебную и иные конфликтные аспекты.
Таким образом, радикальное обновление китайского сегмента в российской экономической модели – наиболее вероятный сценарий. Экономически Китай (прямо и косвенно) также понесет убытки от антироссийских санкционных мер, но геополитически он, скорее всего, будет в выигрыше.
[2] Совместное заявление Российской Федерации и Китайской Народной Республики о международных отношениях, вступающих в новую эпоху, и глобальном устойчивом развитии. 4 февраля 2022 г. //http://kremlin.ru/supplement/5770
3. Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой. 16 июля 2001 года/ http://kremlin.ru/supplement/3418 /
доктор исторических наук профессор
Комментарии
Добавить комментарий