На фоне пышных юбилейных торжеств, посвященных столетию КПК, в г. Тяньцзинь (КНР) 16 июля 2021 г. прошла встреча заместителя госсекретаря США Вэньди Шерман и заместителя министра иностранных дел Китая Се Фэна, в ходе которой обсуждались детали будущих переговоров министра иностранных дел КНР Ван И и госсекретаря США Э. Блинкена. Последние должны стать ключевыми в плане подготовки большого китайско-американского саммита «Си Цзиньпин – Д. Байден», намеченного на октябрь 2021 г. в Риме на полях «Большой двадцатки» (G-20).
Судя по официальному сообщению госдепартамента США кроме Тяньцзиня в рамках миссии В. Шэрман (18–25 июля 2021 г.) запланировано посещение Токио, Сеула и Улан-Батора. Оглашенная повестка переговоров – климатическая безопасность и борьба с пандемией Covid-19. На самом деле, цель миссии гораздо шире. Это вопросы совместного противодействия Китаю в Индо-Тихоокеанском регионе, согласование новых антикитайских санкций, координация действий в Гонконге и вокруг Тайваня. В Монголии американская представительница, видимо, планирует прозондировать почву у нового президента страны У. Хурэлсуха, избранного 9 июня 2021 г., относительно возможности углубления военно-стратегических отношений Монголии и США в плане противодействия северному (Россия) и южному (Китай) соседям. Китайская часть визита не вошла в официальный анонс американского госдепа. Вашингтон до определенного времени явно не хочет ее афишировать.
Основными вопросами сегодняшних отношений США и Китая являются, во-первых, кому римская встреча более выгодна? Во-вторых, возможно ли вообще согласование повестки в нынешних условиях жесткой китайско-американской конфронтации? Не превратится ли встреча Ван И и Э. Блинкена и собственно римский саммит Си – Байден в формальный обмен альтернативными заявлениями без какого-либо намека на их решение? Вопросы хотя и риторические, но ответы просматриваются уже сегодня – встреча похоже больше нужна Д. Байдену, но на его условиях, что неприемлемо для Си Цзиньпина и делает проблематичным сам процесс согласования. Пока примерный ряд наиболее острых вопросов выглядит как: пандемия Covid-19, вакцины, уйгуры СУАР, Гонконг, Тибет, санкции против китайских компаний и отдельных физлиц КНР.
Позитивный сигнал в плане смягчения позиций был подан китайской стороной, организовавшей 9 июля 2021 г. совместную конференцию в Пекине, посвященную 50-летию тайного визита госсекретаря Г. Киссинджера в Китай (9–10 июля 1971 г.), ставшего, как известно, началом формирования китайско-американского партнерства направленного тогда против Советского Союза. На конференции выступил патриарх американской геополитики, 98-летний экс-госсекретарь Г. Киссинджер, призвавший два государства не допустить военной катастрофы.
С китайской стороны официальную точку зрения донес человек близкий к Си Цзиньпину, пользующийся его большим личным доверием, заместитель Председателя КНР Ван Цишань, который сообщил о необходимости улаживать проблемы двух государств исключительно путем консультаций и расширения контактов. Идея невозможности в том или ином виде возрождения проекта Г. Киссинджера была очевидна для всех. Пекин для Вашингтона сегодня главный противник, причем противник системный и долговременный. При этом опыт нормализации китайско-американских отношений 1970-х гг. на конференции был признан полезным, но, как нам представляется, в настоящее время не слишком актуальным.
Современная эпоха для отношений КНР и США, как известно, неблагоприятна. В 1990-е – 2000-е гг. западная глобализация успешно работала и на построение новой китайской экономической модели. В результате чего Китай стал опережать по темпам прироста ВВП американский (ВВП по паритету покупательной способности), что стало первым сигналом США для активного технологического сдерживания Поднебесной. В Вашингтоне в годы президенства Д. Трампа осознали, что КНР необходимо срочно выводить на периферию глобальных процессов. Однако этот вывод явно запоздал и Пекин, официально заявляя о желании сохранять экономическую открытость и борьбу против протекционизма, с 2013 года стал успешно закладывать первые камни в свой, новый фундамент мировой архитектуры. Запуск инициативы «Один Пояс и Один Путь» с охватом фактически трех континентов, 156 государств, другие мегапроекты означали начало формирования «своей» комфортной внешней среды.
Следствием общего переформатирования стали и экономико-технологические противоречия США и КНР, проявившиеся еще в период президенства Д. Трампа в возникновении феномена «расцепки»/«decoupling» двух экономик, активно интегрировавшихся в предыдущие годы. В настоящее время параллельно технологическому разводу происходит обострение ментально-ценностных войн, усиление военно-стратегического соперничества «уходящей» (США) и «поднимающейся» (КНР) держав, получившей в политологической литературе определение «ловушки Фукидида» (Грэхом Аллисон/Graham Allison). Данный дискурс имеет как своих сторонников, заявляющих о неизбежности большого конфликта, так и его противников (Стив Чан/Steve Chan и другие).
Таким образом, специфика противоречий США и Китая в 1970-е годы и сегодня, – две большие разницы и полностью уладить их, найти пути конструктивного решения, на наш взгляд, пока практически невозможно. На наших глазах под влиянием Китая начинает формироваться «мир», который, на каком-то этапе может стать альтернативой западному, доминирующему сегодня. В любом варианте китайско-американские отношения и их неизбежные трудности будут выходить из узкого двустороннего формата, приобретая с каждым годом все более глобальный характер.
Комментарии
Добавить комментарий